Ищенко объяснил вольготную жизнь оскорбляющего Россию украинца Цимбалюка в Москве

Ищенко объяснил вольготную жизнь оскорбляющего Россию украинца Цимбалюка в Москве

Украинский журналист Роман Цимбалюк вольготно чувствует себя в России, так как большинство россиян не знают о нем. Об этом заявил политолог Ростислав Ищенко.

Цимбалюк, корреспондент украинского агентства УНИАН, несколько лет живет в России. Это не мешает ему регулярно оскорбительно высказываться об РФ, ее политике и жителях в различных эфирах. Говоря о журналисте, Ищенко напомнил, что его работодателем является украинский олигарх Игорь Коломойский, а в российской политической среде наблюдается странный интерес к личности Цимбалюка. Политолог рассказал о личном опыте общения с ним.

«Он вел себя аккуратно, хотя и не скрывал негативного отношения к России. Вполне адекватно оценивал ситуацию в РФ, говорил, что по сравнению с Украиной Россия далеко ушла в плане благоденствия, благосостояния и всего остального. При этом не скрывал, что работает, как он считает, эффективно, на своего заказчика, но жить и дальше собирается в России, потому что здесь значительно комфортнее. Это не мешает ему зарабатывать деньги на Украине, даже удобно: платят хорошие деньги, а живет он в хорошем месте», – сказал Ищенко.

Политолог обратил внимание на непонятный интерес к Цимбалюку на «бытовом экспертном уровне» в России. Ищенко признался, что его это озадачивает, так как цинизм украинского журналиста «не является чем-то эксклюзивным». То, что Цимбалюка терпят в Москве после всех антироссийских выпадов, эксперт связывает с ориентированностью его работы на Украину и незнанием большинством россиян о данном деятеле.

«Объяснить его квазинеуязвимость я могу только одним. На российском информационном рынке он не востребован. Свою пропаганду он гонит на Украину. Здесь к нему особого интереса нет. Если бы не раскручиваемый сейчас скандал, то 99% людей не узнали бы, кто это такой», – заявил он.

Упоминания Цимбалюка популярными медийными личностями, в том числе журналистом Владимиром Соловьевым, может ударить по вольготности московской жизни украинца, полагает Ищенко. Политолог сомневается, что его вышлют из РФ, поскольку это будет использовано Киевом для нападок в адрес Москвы. Однако волна общественного негодования может заставить Цимбалюка держать язык на привязи и выступать реже, убежден он.

«Общественное мнение имеет для властей в России не последнее значение. Если реально будет сформирована серьезная позиция общества по поводу того, что здесь Цимбалюк, то у него будут проблемы начиная от советов вести себя корректнее и заканчивая определенным давлением. Я в этом абсолютно уверен», – сказал Ищенко на YouTube-канале «Украина.ру».

Цимбалюк получил известность после провокационных вопросов президенту России Владимиру Путину на нескольких его пресс-конференциях. В 2020 году украинский журналист не сумел пообщаться с лидером РФ. Россияне расценили это как признак отхода Украины на второй и последующие планы в политической повестке Москвы.

Выдающийся снайпер Второй мировой войны Людмила Павличенко

Улыбка, робкие движенья…
Быть может, нежный цвет лица,
Но переплавил цех сражений
Тебя в сурового бойца.
О, сколько надо было крови
Увидеть, зверств и темноты,
Чтоб так вот, прямо и сурово
Взглянуть на жизнь,
как смотришь ты.
Да, да, не мы повинны в этом,
Что вся страна,
народ наш весь,
Старухи, девушки, поэты,
Как высший дар
венчают месть.
Да. Я с тобою рядом, вместе,
С тобой и в песне и в бою.
Я славлю в этом гимне мести
Суровость, девушка, твою!
Это стихотворение в «Комсомольской правде» было опубликовано 4 июня 1942 года. А всего через несколько месяцев образ героини Иосифа Уткина вдохновил и американца Вудро Вильсона Гатри на создание песни Miss Pavlichenko: автором текста и музыки был сам певец. Заокеанский бард был сражен фактами — так прямо и написал:
For more than three hundred
nazis fell by your gun.
Действительно, к моменту создания этой «ковбойской народной» песни на счету русской снайперши было 309 уничтоженных нацистов, среди которых оказались и 36 снайперов! Равных Людмиле Михайловне Павличенко по результативности мировая история не знает. А ведь стрелком экстра-класса она стала случайно – поначалу занималась при заводском клубе в планерном кружке, но испытания первым полетом не выдержала.
Отслуживший в армии инструктор все время звал в заводской тир, рассказывал, что полет пули завораживает, но Людмила считала все эти настойчивые приглашения «обыкновенным волокитством»: ее небольшой, но суровый жизненный опыт – раннее замужество, материнство и развод — подсказывал, что с мужчинами всегда надо быть настороже. Как-то раз – во время комсомольского собрания, когда секретарь выступал со скучным докладом, — агитатор допек Людмилу своими «сказками», и она ответила так, что сидевшие рядом ребята стали смеяться. Докладчик решил, что над ним, рассердился, и дело завершилось удалением из зала… зачинщиков скандала – агитатора и Павличенко. Оказавшись за дверью, они вдруг пришли к консенсусу – решили, что надо успокоиться. Инструктор предложил пойти пострелять, объяснив: «Стрельба – занятие для спокойных людей». В тире инструктор прекрасно обошелся без «сказок» — вручил девушке винтовку «ТОЗ-8». Сделав четыре выстрела, Людмила удивила наставника – взглянув на мишень, тот признал: у ученицы способности есть! И по субботам начались занятия.
Людмила Михайловна вспоминала: «Когда наступила весна, мы стали выезжать на стрельбище за город и тренироваться для сдачи нормативов на значок «Ворошиловский стрелок» второй ступени, а в них входила не только меткая стрельба, но и ориентирование на местности, метание гранаты, физическая подготовка (бег, прыжки, отжимания). Эти нормативы мы успешно выполнили и затем приняли участие в городских соревнованиях Осоавиахима по пулевой стрельбе…»
Домашние подтрунивали над обуявшей Людмилу страстью к оружию, а оно воспитывало не меньше, чем и четыре года работы на оборонном заводе – знаменитом киевском «Арсенале». Весной 1935 года она получила направление на рабфак при Киевском государственном университете, в сентябре 1936-го поступила на исторический факультет КГУ. С головой окунулась в учебу. Но вой­на уже шла — в Испании.
И второкурсница Павличенко по совету своего первого наставника по стрельбе поступает в открывшуюся в Киеве двухгодичную Снайперскую школу Осоавиахима. Принимали только тех, кто мог подтвердить звание «Ворошиловский стрелок» второй ступени соответствующим удостоверением… В этом «университете» готовили сверхметких стрелков для РККА.
Особый курс вел георгиевский кавалер Александр Владимирович Потапов, служивший еще в императорском лейб-гвардии Егерском полку в Петербурге. Он был уверен: к работе снайпера женщины приспособлены лучше.
«Медленно, но неотступно, — пишет Людмила Михайловна, — Потапов приучал нас внимательно наблюдать за окружающим миром, зорко, словно бы в окуляр оптического прицела, рассматривать детали и подробности нашей быстротекущей жизни, по мелочам угадывать образ целого». А дополнительные занятия по приемам маскировки проводил за городом – устраивал пикник. Инструктор читал лекции, потом… прятался – маскировался так, что его искали чуть ли не по часу.
Потом, вспоминает Людмила Михайловна, стреляли из снайперской винтовки: «После походного обеда, когда бутылки с напитками пустели, одну из них укрепляли в рогатине боком и горлышком вперед на расстоянии метров двадцати-тридцати от стрелка. Следовало одним выстрелом выбить в ней дно, то есть пуля должна была точно войти в горлышко и, не повредив бока стеклянного сосуда, выйти через дно».
В январе 1941 года предложили длительную командировку в Одесскую публичную библиотеку старшим научным сотрудником. Там она надеялась подобрать материалы для дипломной работы, однако на всякий случай взяла и свидетельство об окончании Снайперской школы. Вскоре документы пригодились – помогли попасть в армию, правда, лишь со второй попытки: в первый день военком заявил, что военно-учетной специальности «СНАЙПЕР» в его списке нет.
Вечером 24 июня новобранцев погрузили в эшелон, 26 июня прибыли в расположение 25-й Чапаевской стрелковой дивизии (там в свое время служил комиссаром одного из полков отец Людмилы, Михаил Иванович Белов), 28-го приняли присягу. А потом… Ни снайперской винтовки, ни обыкновенной «трехлинейки» для красноармейца Павличенко не нашлось – комвзвода собирался пристроить снайпера санинструктором, потом объяснили, что сейчас главное для нее оружие – лопата, но на всякий случай выдали одну гранату РГД-33: вдруг фашисты прорвутся…
Когда у нее наконец появилась «снайперка», она отказалась от излюбленного способа стрельбы, потому что поняла: главное – стрелять, стрелять, стрелять, лишь бы остановить фашистскую нечисть!
Принимая от нового комдива именную винтовку «СВТ-40» с оптическим прицелом «ПУ» и гравировкой, она коснулась губами вороненого ствола. Для нее это был священный предмет, данный для священной войны и мести вероломному врагу!
С августа по октябрь 1941-го на подступах к Одессе она уничтожила 187 гитлеровских солдат и офицеров. Потом пришел приказ эвакуировать Приморскую армию в Севастополь, и там работы у снайперов было не меньше… Там она вытащила из-под минометного огня раненого мужа, его доставили в госпиталь, но через несколько дней он умер – у нее на глазах. Потрясение было настолько сильным, что у Людмилы стали дрожать руки. Но за любимого надо было отомстить, и она на слете снайперов пообещала уничтожить 300 фашистов.
В июне 1942 года Людмила получила тяжелое ранение – из города ее вывезли морем. А после госпиталя ей предстояло отстаивать интересы Родины на особом фронте – за океаном.
В США в августе 1942 года собирались проводить Международный антифашистский съезд студентов, и студенты-фронтовики, советские снайперы Людмила Павличенко и Владимир Пчелинцев тоже получили приглашение.

Для американцев приезд Павличенко был сенсацией, «девушку-снайпера, русскую героиню» тепло принимали в Чикаго, Миннеаполисе, Денвере, Сиэтле, Сан-Франциско. А в Голливуде ей довелось увидеться с Чарли Чаплином. Но Людмила Михайловна ехала в Штаты не за яркими впечатлениями – нужно было напомнить союзникам, не знавшим ужасов реальной войны, что они обещали открыть «второй фронт», однако сдержать слово не торопятся. И она говорила о войне – как снайпер: тщательно взвешивая слова, определяя расстояние до цели, делая поправку на «ветер». И ее слова попадали прямо в яблочко – на страницы газет, передавались из уст в уста. В Штатах она произвела фурор: ею восхищались, но ее боялись, признали, что она — бесспорно, Леди, но вспоминали о ее снайперском рекорде и прибавляли: «Леди Смерть». И на светских приемах, и на митингах в различных городах Людмила Павличенко находила самые нужные слова. Выступая в Чикаго, русская Леди выразилась вполне определенно:
— Джентльмены, мне двадцать пять лет. На фронте я уже успела уничтожить триста девять фашистских захватчиков. Не кажется ли вам, джентльмены, что вы слишком долго прячетесь за моей спиной?
Вернувшись из заокеанской командировки, Людмила Михайловна Павличенко окончила курсы «Выстрел», готовила снайперов, а после войны завершила учебу в Киевском университете, работала в Главном штабе ВМФ, написала книги «Я – снайпер» и «Героическая быль».
Специальный стенд в Центральном музее Вооруженных Сил России рассказывает о вкладе, который внесла в разгром фашизма Герой Советского Союза Людмила Михайловна Павличенко – Леди Жизнь, Леди Победа.
Татьяна КАЛИНИНА.

Павличенко ростислав васильевич гольф

© Виноградова Л., 2016

© ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2016 КоЛибри ®

Краснодар в сентябре лишь стоит на пороге осени: дни ясные, город полон спелых фруктов и низкого ласкового солнца. Попав туда из осенней Москвы, оживаешь – особенно если приехал к теплому, доброму человеку. У Екатерины Федоровны нас ждал борщ – правильный, какой готовят только на Украине и на самом юге России, да еще «синенькие» – по-нашему, баклажаны, – и бутерброды с докторской, и чай с конфетами, и рассказы, рассказы. Новая знакомая, которая неделю назад ничего не знала о нашем существовании, принимала нас как родных. Сильно хромающая – осталась инвалидом после тяжелого ранения под Севастополем, – почти девяностолетняя, она сновала по квартире с блюдами и чашками. Круглое лицо, симпатичное и в старости, цвело улыбкой. Довольная тем, что у нее гости, она говорила, говорила без конца – и о войне, и о себе, о сыне, о внуках, о своем городе, о соседях и подругах.

Мы приехали в Краснодар потому, что семьдесят лет назад Екатерина Федоровна Терехова – Катя Передера – была на войне снайпером и на ее счету тридцать убитых или раненых немцев. До знакомства с ней я встречалась со многими женщинами-снайперами. Пила с ними чай, слушала рассказы о снайперской школе и о фронте, о жизни после фронта, жалела их в старости и болезнях, привязывалась к ним сердцем. И все время искала ответ на вопрос: мучают ли их мысли о тех жизнях, что они забрали?

Самый пронзительный, самый четкий ответ на этот вопрос дала мне Екатерина Федоровна Терехова – за себя и за других, один на всех. Рассказывая, как к ней привязался незнакомый проповедник-сектант, призывавший ее ввиду преклонного возраста покаяться в грехах, она удивленно сказала мне: «А какие у меня грехи? Я ничего не украла. Я НИКОГО НЕ УБИЛА». Эта добрая, милая женщина, в мирной профессии – врач, всегда старалась помогать людям. И твердо знала, что всю жизнь делала добро – в том числе на фронте. Особенно там.

Многие ли из моего поколения, «детей перестройки», пойдут умирать за родину, многие ли готовы за нее убивать? Но все же нам сегодняшним хорошо бы хоть немного понять молодых женщин, ровесниц наших бабушек, стрелявших в ту войну по людям. Эта книга – попытка взглянуть на Великую Отечественную их глазами.

«Моя ж ты дочечка, как же ты там будешь без борща?»

Пробежав по ночному небу, лучи прожекторов пересекаются и ловят цель: маленький тихоходный самолет. В перекрещенных лучах он похож на беспомощного серебристого мотылька. Летчика и штурмана ослепляет нестерпимый свет. Еще секунда – и самолет в огне.

С земли он хорошо виден однополчанам попавших в беду: в эту ночь цель ночных бомбардировщиков недалеко. В оцепенении девушки в летных комбинезонах смотрят, как горящий самолет начинает медленно, огненным шаром падать. У его летчицы и штурмана нет парашютов, и спасти их может только чудо. Начальник штаба капитан Ракобольская бросается к журналу полетов «посмотреть, кто горит».

В ту страшную ночь на Кубани, на Голубой линии, из экипажей, отправленных Ракобольской в полет, не вернулось четыре. После безуспешных поисков Ракобольская написала родным восьмерых девушек, что те пропали без вести. Полина Гельман – лучшая подруга погибшей в ту ночь штурмана Гали Докутович – еще долго ждала, что Галя вернется, но наконец, смирившись с утратой, решила, что если вернется с войны и если у нее будет дочь, то она назовет ее Галей в честь своего самого дорогого друга.

В 588-м женском ночном бомбардировочном полку штурманов постоянно переучивали на летчиков, техников – на штурманов, чтобы было кем пополнить потери. Взамен погибших летчиц и штурманов в бой ввели новые экипажи, и те включились в работу: захлебнувшееся из-за нехватки ресурсов наступление на Голубой линии – цепи мощных укреплений на Таманском полуострове – до поры до времени сменилось сражениями в воздухе. Советская сторона подтягивала ресурсы для нового наступления.

Немцы, отступив весной 1943 года с Кавказа, решили во что бы то ни стало удержать Таманский полуостров – для прикрытия Крыма и как плацдарм для новых наступательных операций. Согнав на работу местных женщин и детей, они создали почти неприступную линию укреплений, тянущуюся от Азовского до Черного моря. Использовали природные преимущества – болота и лиманы на северном участке, лесистый горный рельеф на южном, а в центре построили несколько мощных фортификационных линий, перед которыми сделали минные поля и несколько рядов проволочных заграждений. Немцы использовали для этой линии укреплений название «Готенкопф» – «Голова гота», а русские почему-то взяли название, которое немцы использовали в начале работы над планом, – «Голубая линия». Весеннее наступление Северо-Кавказского фронта из-за нехватки ресурсов не достигло здесь значительного успеха: оно шло неделю, но продвинуться удалось лишь до станицы Крымская на подступах к Голубой линии.

Катя Передера попала в район станицы Курчанской вместе с 19-й курсантской бригадой, в которую в августе 1943 года вошел ее снайперский взвод. Это было большим новшеством: к 1943 году снайперов подготовили столько, что их отправляли в части целыми взводами, примерно по 30 человек. Такой взвод считался большой ценностью, даже если состоял, как Катин, из одних девчонок.

Вначале все было тихо, стояли в обороне. Только иногда доносился из камышей треск автоматной очереди, и по утрам немцы устраивали «пятиминутки» – бесприцельные артиллерийские обстрелы [1]. Девушек-снайперов знакомили с фронтом и местными условиями: ходить строем нельзя, нужно передвигаться пригнувшись, цепочкой, чаще перебежками. Если над головой появилась «рама» – немецкий самолет-разведчик «фокке-вульф», – надо немедленно залечь (девушки тут же возненавидели «раму» за то, что по ее милости приходилось укладываться в грязь, пачкая обмундирование). Нужна вода, чтобы попить или умыться, – иди к воронке от снаряда или бомбы, их здесь предостаточно. А в лимане – огромном пространстве мелкой воды – для питья вода непригодная, горьковатая и соленая. Пить ее, посмеиваясь над неженками, могли лишь те несколько девушек, кто вырос у таких озер.

Взвод занял девять землянок, и снова, как в станице Медведовской, где они учились на снайперских курсах, свой быт девушки устроили с помощью принесенного от лимана камыша: из него сделали и постели, и потолок землянок (чтобы не сыпалась земля), и пол. Костры жгли тоже из камыша. Передний край, который девушки, тут же позаимствовав словосочетание от окружающих, стали называть «Голубой линией», – всего в трех километрах [2]. Между позициями 19-й стрелковой бригады и немецким передним краем – лиманы и безымянные островки. Этот рубеж бригада занимала до приезда взвода снайперов уже несколько недель.

Готовились к наступлению, но пока все было спокойно, и семнадцатилетняя Галя Колдеева, самая юная в снайперском взводе, потихоньку убегала купаться в мелкий лиман. Опекуном и наставником девушек стал татарин Николай Зайнутдинов – не особо образованный, но добрый и смелый парень. Метко стрелять он научился еще до армии, пока пас в степях тысячные отары овец: нередко нападали волки и пастух наловчился стрелять по ним [3]. Получив, уже на фронте, снайперскую подготовку, Зайнутдинов быстро заработал репутацию хорошего снайпера – настолько хорошего, что ему доверили возглавить целый снайперский взвод. Подопечные оказались девушками, но Зайнутдинов не выказал недовольства. За высокий рост девушки его прозвали Полтора Ивана, подсмеивались над ним из-за нешибкой его образованности, дулись, когда Зайнутдинов «внедрял дисциплину», но в целом относились к нему хорошо [4].

Людмила Павличенко

Людмила Павличенко

Людмила Павличенко участвовала в Великой Отечественной войне, прославившись как наиболее успешная женщина-снайпер за всю историю. В течение года, проведенного на передовой, ей удалось уничтожить 309 вражеских солдат и офицеров. На Родине о ней слагали легенды, восхищаясь героизмом и бесстрашием Павличенко, а за рубежом сурово окрестили «Леди Смерть».

Людмила Михайловна Павличенко (в девичестве – Белова) родилась (29 июня) 12 июля 1916 года под Киевом. Людмила вышла замуж совсем юной, незадолго до того, как родился ее сын Ростислав. Ее отец, майор НКВД, узнав о беременности пятнадцатилетней дочери, без труда отыскал студента Алексея Павличенко, окрутившего голову наивной школьнице. Однако брак не был счастливым. Жена, которая была моложе супруга на десять лет, довольно быстро развелась и вернулась в родительский дом.

Работая на киевском заводе «Арсенал», Людмила воспитывала маленького сына, находя время для занятий в тире и стрельбах. Она демонстрировала прекрасные результаты. В 1937 году Павличенко была зачислена на исторический факультет Киевского госуниверситета им. Т.Шевченко.

В июне 1941 года Людмила находилась в Одессе, где проходила дипломную практику. Сразу после начала Великой Отечественной войны Павличенко рвалась на фронт. Пройдя краткосрочные снайперские курсы, она стала бойцом 25-й Чапаевской стрелковой дивизии РККА, которую сразу направили на приграничные сражения.

Павличенко воевала в Молдавии, участвовала в обороне Одессы и Севастополя, где в конце 1941 года познакомилась с младшим лейтенантом Леонидом Киценко. Он тоже был снайпером, и пару начали отправлять на задания. Но фронтовой роман окончился трагически. Лишь Киценко успел подать командованию рапорт о заключении брака с Павличенко, он был смертельно ранен на поле боя.

К июню 1942 года на счету Людмилы Павличенко было 309 подтвержденных ликвидированных вражеских солдат и офицеров, в том числе тридцать шесть снайперов. Выживая в немыслимых условиях и неустанно сражаясь против фашистских оккупантов, она успевала передавать свое мастерство и опыт другим, активно обучая новых снайперов.

После тяжелого ранения доблестного снайпера эвакуировали из находившегося в осаде Севастополя. Когда отозванная с передовой Людмила восстановила здоровье и силы, ее в составе советской молодежной делегации отправили в заокеанскую поездку. Во время визита в Канаду и Соединенные Штаты Павличенко пригласили на прием к американскому президенту Франклину Делано Рузвельту. Позже первая леди США Элеонора Рузвельт, с большой симпатией встретившая советского снайпера, организовала для делегации из СССР поездку по своей стране.

Лейтенанту Павличенко представилась возможность выступать перед Международной студенческой ассамблеей в Вашингтоне, перед Конгрессом промышленных организаций (CIO) в Нью-Йорке, а также в Чикаго, где она произнесла знаменитую фразу: «Джентльмены, мне двадцать пять лет. На фронте я уже успела уничтожить триста девять фашистских захватчиков. Не кажется ли вам, джентльмены, что вы слишком долго прячетесь за моей спиной?».

Американский певец-социалист Вуди Гатри в 1946 году создал песню Miss Pavlichenko, вдохновившись выступлениями снайпера в США.

Позже Павличенко еще раз встретится с американской первой леди, когда Элеонора Рузвельт приедет с официальным визитом в Советский Союз. Мемуары американки, где она рассказывает о знакомстве с Людмилой Павличенко, стали основой для фильма «Битва за Севастополь», который вышел на экраны в 2015 году. В образе выдающегося советского снайпера предстала российская актриса Юлия Пересильд.

25 октября 1943 года Людмила Павличенко была удостоена звания Героя Советского Союза. На фронт она больше не вернулась. После войны окончила Киевский госуниверситет, работала в качестве научного сотрудника в Главном штабе ВМФ. Активно работала в Советском комитете ветеранов войны, издала книги «Героическая быль».

Скончалась Людмила Михайловна Павличенко 27 октября 1974 года в Москве, была похоронена на Новодевичьем кладбище столицы.

Память снайпера увековечена в названиях улиц Белой церкви, где родилась Павличенко, и Севастополе. В честь нее был назван корабль, спущенный на воду в 1976 году, тогда же, к шестидесятилетию Героини, выпустили почтовую марку.