Что значит замурзанной ушанке

Что значит замурзанной ушанке

Сороковые, роковые,
Военные и фронтовые,
Где извещенья похоронные
И перестуки эшелонные.

Гудят накатанные рельсы.
Просторно. Холодно. Высоко.
И погорельцы, погорельцы
Кочуют с запада к востоку…

А это я на полустанке
В своей замурзанной ушанке,
Где звездочка не уставная,
А вырезанная из банки.

Да, это я на белом свете,
Худой, веселый и задорный.
И у меня табак в кисете,
И у меня мундштук наборный.

И я с девчонкой балагурю,
И больше нужного хромаю,
И пайку надвое ломаю,
И все на свете понимаю.

Как это было! Как совпало —
Война, беда, мечта и юность!
И это все в меня запало
И лишь потом во мне очнулось.

Сороковые, роковые,
Свинцовые, пороховые…
Война гуляет по России,
А мы такие молодые!

Стихотворение «Сороковые, роковые» было написано участником войны Давидом Самойловым (настоящая фамилия – Кауфман) в 1961 году, через 20 лет после грозных событий. На его слова сложена песня. Жанр произведения – лирико-автобиографический монолог.

Лирический герой стихотворения – человек, брошенный в ужасы военного времени. Это молодой парень, чьи светлые надежды на счастье перечеркнула война. Однако и посреди творящейся вокруг трагедии он, по своему, возрасту, не теряет оптимизма. Война, беда, мечта и юность причудливо совпали в его судьбе.

Давид Самойлов. Сороковые, роковые. Анализ. Слушать аудиокнигу

Герой стихотворения и в обстановке, когда «война гуляет по России» и «погорельцы кочуют с запада к востоку», смог удержать в себе способность остро воспринимать жизнь, вбирать самые разные её впечатления, он не утратил молодых чувств, молодого задора.

Первые два четверостишия живописуют картину военного времени, «где извещенья похоронные, перестуки эшелонные» и толпы беженцев.

Во второй части автор обращается к самому себе. Он вспоминает, как в ранней юности, «худой, веселый и задорный», «в замурзанной ушанке» оказался в самой гуще войны. Со смесью светлой грусти по былом и горечи Самойлов рисует свой тогдашний портрет: с табаком в кисете, хлебной пайкой, в балагурстве с девчонками. Автор даёт понять, что он, хотя и сознавал грозный смысл творившихся вокруг, подлинно роковых событий, но по молодости не до конца чувствовал душой его драматизм. Это драматическое чувство «очнулось в нём лишь потом».

В заключительном четверостишии автор повторяет две первых, тревожных строки стихотворения – и вновь сопоставляет их с темой собственной юности. Композиция стиха замыкается.

Размер произведения – четырёхстопный ямб, в нём используется смежная и перекрёстная рифма. Художественное впечатление усиливают резкие, чеканные эпитеты («роковые», «пороховые», «свинцовые», «накатанные») и хлёсткие метафоры («война гуляет по России», «погорельцы кочуют»).

Аллитерации рокочущей согласной «р» в словах «сороковые», «роковые», «фронтовые», «похоронные», «перестуки» помогают возбудить у слушателя чувство тогдашней неотвратимой, всеобщей беды.

© Авторское право на эту статью принадлежит владельцу сайта «Русская историческая библиотека». Любые виды её копирования и воспроизведения без согласия правообладателя запрещены!

• Назад
• Вперёд

• Вы здесь:  
• Статьи по литературе
• Сороковые. Анализ стихотворения

Большой Бейсуг

По книге Петра Ткаченко «Кубанский говор». Год издания 2008.

Курсивом выделены слова, присланные жителем станицы ШКУРИНСКОЙ Л. Ерешко.



Абабурыться, -юсь, -ся, -лысь. Рассердиться, нахмуриться.

Або. Либо, или.

Абощо. Что ли, что — нибудь.

Абразаваться на язык. Овладеть русским языком. (о горцах).

Абрэк, -ка, -кив. Удалец, разбойник, налетчик.

Абы. Если бы, лишь бы.

Абыколы. Когда—нибудь, когда бы то ни было.

Абыхто. Кто—нибудь.

Абычий. Чей—нибудь.

Абышо, Абычто. Что—нибудь, кое—что.

Абыяк. Кое—как, лишь бы как.

Авжеж. Ну да, конечно, безусловно, всё—таки.

Ага. 1. Разумеется, да, знак согласия. 2. Титул начальника в старой Турции.

Аггел. Нечистый дух. Табуированное название чёрта, не называющее его, ибо по народному воззрению название его влечёт за собой и его появление.

Аггел тэбэ возьмы. Чёрт тебя забери. Бран.

Аглаед, -да, -див. Бездельник, иждивенец, нахлебник.

Адамово рэбро. Трава, настоем которой лечат лихорадку.

Адонак, -ка, -кив. Круглый стог не обмолоченной пшеницы, хлеба вообще.

Аж. Даже.

Ажось. Вот.

Аж шкура говорыть. Страстное желание сделать что—либо.

Азаткы. Зерно сорняков, остающееся при обмолоте пшеницы.

Азаты. Вольноотпущенники. Зависимые люди, отпущенные на волю или во спасение души.

Айда! Призыв, приглашение к какому—либо действию.

Акшамэт. Казачья одежда из аксамита. Дорогой акшамет был на нем разорван. Н. Гоголь.

Алахарь, -ря, -рив. Распущенный, бесшабашный, легкомысленный человек.

Аллюр, -ру. Рысь, намет лошади. Скакать на лошади аллюром.

Альчики. 1. Костяшки из свиных, овечьих или коровьих копыт, служившие детям для игры.То же, что и айданчики. Айдан — кость от ноги барана. 2. Игра в эти кости.

Алэ. Но, однако, только.

Аманат, -ту, -тин. Заложник. Чтобы ханша прислал к нему аманатом меньшего сына. Л. Толстой.

Анбар, -ру, -рив. Амбар.

Ангол. Ангел. действующие разумные существа, безтелесные духи, со свободной волей, исполняющие в сём мире повеления Всевышнего и ограждающие благочестивых православных людей своими действиями. Учители Церкви разделяют Ангелов на девять ликов, а сии девять ликов — на три чина. К первому чину относятся: Престолы, Херувимы и Серафимы; ко второму — Власти, Господства, Силы; к третьему — Ангелы, Архангелы, Начала. Анголы со звиздою путешествуют. Рождественская песня.

Ангол-хранытэль. Каждому человеку даётся Богом Ангел— хранитель. Он заботится о человеке и охраняет его от зла во всю его жизнь.

Ани. Нет, ни в коем случае.

Анизащо. Ни за что, просто так. То же, что и низашо. Ни в коем разе, ни в коей мере, ни при каких обстоятельствах.

Анихто. Никто, совсем никто.

Аничоный. Возбуждённый, очень быстрый.

Антилерия. Артиллерия.

Антобус, -су, -сив. Автобус.

Анцыбал, Анцыбулат, Анчи-бал, -лу.ту, -лив, -тив. Антихрист, хулиган. Бран. Ушёл анчибал! вполголоса сказал казак, подбегая к Павлу. И. Шереметьев.

Анцыхрыст. Антихрист.

Анчутка, -кы, -кив. Грязный ребёнок. Неаккуратная женщина.

Апэндикс, Апэньдикс, -су, Аппендицит.

Арака. Самогон.

Аргамак. Породистая верховая лошадь.

Ардэк. Арбузный мёд.

Ардюк. Так казаки называли горцев. То же, что и костогрыз, гололобый.

Арихметика. Арифметика.

Арнаутка. Пшеница высшего сорта. Менее качественная — гирка, более низкого качества — гарнивка.

Артачиться, -чусь, -чися, -чаця. Упираться, упрямиться.

Архаровэць, — ця, -цив. Пройдоха.

Арчак, -ка. — кив. Деревянная основа седла. Едущие впереди отряда, держат под укрюками седельных арчаков углы большого пёстрого персидского ковра. Н. Лесков.

Арьян, -ну. Кислое молоко.

Арэшт, -ту, -тив. Арест.

Асвальт. Асфальт.

Атаган, Ятаган, — ну, нив. Старинное рубящее оружие, нечто среднее между саблей и кинжалом.

Атаман, -на, -нив. Выборный лидер казачьей общины, предводитель вообще. Ноня атаман, а назвтра яман (от татарского худо, плохо). Сам соби атаман. До атаманской булавы надо ще голову. Була б голова, будэ и булава. Нэ атаман пры булави, а булава пры атамани. При войсковой булави, та при своей голови. Пркз.

Атож. 1.Это.

Ацтэньки. Клещи, щипцы.

Ачапаца, Ачапаця, -юсь, -вся, -лысь. Прийти в себя, опомниться. То же, что и очухаться, охамянуться.

Ашпарыть. Ошпарэть, -рыв, — рыла, -рылы, Обварить кипятком.

Ащеле. Если же, в том случае если.

Аякже. Ещё бы, а как же, конечно, разумеется, обязательно.

Строки, опаленные войной. Стихи о Великой Отечественной войне.

Я знаю, никакой моей вины
В том, что другие не пришли с войны,
В том, что они — кто старше, кто моложе —
Остались там, и не о том же речь,
Что я их мог, но не сумел сберечь,-
Речь не о том, но все же, все же, все же.

Расул Гамзатов

Нас двадцать миллионов
От неизвестных и до знаменитых,
Сразить которых годы не вольны,
Нас двадцать миллионов незабытых,
Убитых, не вернувшихся с войны.
Нет, не исчезли мы в кромешном дыме,
Где путь, как на вершину, был не прям.
Еще мы женам снимся молодыми,
И мальчиками снимся матерям.
А в День Победы сходим с пьедесталов,
И в окнах свет покуда не погас,
Мы все от рядовых до генералов
Находимся незримо среди вас.
Есть у войны печальный день начальный,
А в этот день вы радостью пьяны.
Бьет колокол над нами поминальный,
И гул венчальный льется с вышины.
Мы не забылись вековыми снами,
И всякий раз у Вечного огня
Вам долг велит советоваться с нами,

Константин Симонов

Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди,
Как слезы они вытирали украдкою,
Как вслед нам шептали: — Господь вас спаси!-
И снова себя называли солдатками,
Как встарь повелось на великой Руси.
Слезами измеренный чаще, чем верстами,
Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:
Деревни, деревни, деревни с погостами,
Как будто на них вся Россия сошлась,
Как будто за каждою русской околицей,
Крестом своих рук ограждая живых,
Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся
За в бога не верящих внуков своих.
Ты знаешь, наверное, все-таки Родина —
Не дом городской, где я празднично жил,
А эти проселки, что дедами пройдены,
С простыми крестами их русских могил.
Не знаю, как ты, а меня с деревенскою
Дорожной тоской от села до села,
Со вдовьей слезою и с песнею женскою
Впервые война на проселках свела.
Ты помнишь, Алеша: изба под Борисовом,
По мертвому плачущий девичий крик,
Седая старуха в салопчике плисовом,
Весь в белом, как на смерть одетый, старик.
Ну что им сказать, чем утешить могли мы их?
Но, горе поняв своим бабьим чутьем,
Ты помнишь, старуха сказала:- Родимые,
Покуда идите, мы вас подождем.
«Мы вас подождем!»- говорили нам пажити.
«Мы вас подождем!»- говорили леса.
Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется,
Что следом за мной их идут голоса.
По русским обычаям, только пожарища
На русской земле раскидав позади,
На наших глазах умирали товарищи,
По-русски рубаху рванув на груди.
Нас пули с тобою пока еще милуют.
Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,
Я все-таки горд был за самую милую,
За горькую землю, где я родился,
За то, что на ней умереть мне завещано,
Что русская мать нас на свет родила,
Что, в бой провожая нас, русская женщина
По-русски три раза меня обняла.

Юлия Друнина

Зинка

Памяти однополчанки — Героя Советского Союза Зины Самсоновой.

Мы легли у разбитой ели,
Ждем, когда же начнет светлеть.
Под шинелью вдвоем теплее
На продрогшей, сырой земле.
— Знаешь, Юлька, я против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Где-то в яблочном захолустье
Мама, мамка моя живет.
У тебя есть друзья, любимый,
У меня лишь она одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом бурлит весна.
Старой кажется: каждый кустик
Беспокойную дочку ждет.
Знаешь, Юлька, я против грусти,
Но сегодня она не в счет…
Отогрелись мы еле-еле,
Вдруг нежданный приказ: «Вперед!»
Снова рядом в сырой шинели
Светлокосый солдат идет.

С каждым днем становилось горше,
Шли без митингов и знамен.
В окруженье попал под Оршей
Наш потрепанный батальон.
Зинка нас повела в атаку,
Мы пробились по черной ржи,
По воронкам и буеракам,
Через смертные рубежи.
Мы не ждали посмертной славы,
Мы хотели со славой жить.
…Почему же в бинтах кровавых
Светлокосый солдат лежит?
Ее тело своей шинелью
Укрывала я, зубы сжав,
Белорусские ветры пели
О рязанских глухих садах.

— Знаешь, Зинка, я против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Где-то в яблочном захолустье
Мама, мамка твоя живет.
У меня есть друзья, любимый,
У нее ты была одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом бурлит весна.
И старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла.
Я не знаю, как написать ей,
Чтоб тебя она не ждала…

Алексей Сурков

Утро Победы

Где трава от росы и от крови сырая,
Где зрачки пулеметов свирепо глядят,
В полный рост, над окопом переднего края,
Поднялся победитель-солдат.
Сердце билось о ребра прерывисто, часто.
Тишина… Тишина… Не во сне — наяву.
И сказал пехотинец: — Отмаялись! Баста!-
И приметил подснежник во рву.
И в душе, тосковавшей по свету и ласке,
Ожил радости прежней певучий поток.
И нагнулся солдат и к простреленной каске
Осторожно приладил цветок.
Снова ожили в памяти были живые —
Подмосковье в снегах и в огне Сталинград.
За четыре немыслимых года впервые,
Как ребенок, заплакал солдат.
Так стоял пехотинец, смеясь и рыдая,
Сапогом попирая колючий плетень.
За плечами пылала заря молодая,
Предвещая солнечный день.

Юрий Левитанский

Ну что с того, что я там был

Ну что с того, что я там был. Я был давно, я все забыл.
Не помню дней, не помню дат. И тех форсированных рек.
Я неопознанный солдат. Я рядовой, я имярек.
Я меткой пули недолет. Я лед кровавый в январе.
Я крепко впаян в этот лед. Я в нем как мушка в янтаре.
Ну что с того, что я там был. Я все забыл. Я все избыл.
Не помню дат, не помню дней, названий вспомнить не могу.
Я топот загнанных коней. Я хриплый окрик на бегу.
Я миг непрожитого дня, я бой на дальнем рубеже.
Я пламя вечного огня, и пламя гильзы в блиндаже.
Ну что с того, что я там был. В том грозном быть или не быть.
Я это все почти забыл, я это все хочу забыть.
Я не участвую в войне, война участвует во мне.
И пламя вечного огня горит на скулах у меня.
Уже меня не исключить из этих лет, из той войны.
Уже меня не излечить от тех снегов, от той зимы.
И с той зимой, и с той землей, уже меня не разлучить.
До тех снегов, где вам уже моих следов не различить.

Булат Окуджава

Ах война, что ж ты сделала подлая:
Стали тихими наши дворы,
Наши мальчики головы подняли,
Повзрослели они до поры,
На пороге едва помаячили
И ушли за солдатом — солдат…
До свидания мальчики! Мальчики,
Постарайтесь вернуться назад
Нет, не прячьтесь, вы будьте высокими
Не жалейте ни пуль, ни гранат,
И себя не щадите вы, и все-таки
Постарайтесь вернуться назад.
Ах война что ж ты подлая сделала:
Вместо свадеб — разлуки и дым.
Наши девочки платьица белые
Раздарили сестренкам своим.
Сапоги — ну куда от них денешься?
Да зеленые крылья погон…
Вы наплюйте на сплетников, девочки,
Мы сведем с ними счеты потом.
Пусть болтают, что верить вам не во что,
Что идете войной наугад…
До свидания, девочки! Девочки,
Постарайтесь вернуться назад.
Ах война, что ж ты сделала подлая:
Стали тихими наши дворы,
Наши мальчики головы подняли,
Повзрослели они до поры,
На пороге едва помаячили
И ушли за солдатом — солдат…
До свидания мальчики! Мальчики,
Постарайтесь вернуться назад
Нет, не прячьтесь, вы будьте высокими
Не жалейте ни пуль, ни гранат,
И себя не щадите вы, и все-таки
Постарайтесь вернуться назад.
Ах война что ж ты подлая сделала:
Вместо свадеб — разлуки и дым.
Наши девочки платьица белые
Раздарили сестренкам своим.
Сапоги — ну куда от них денешься?
Да зеленые крылья погон…
Вы наплюйте на сплетников, девочки,
Мы сведем с ними счеты потом.
Пусть болтают, что верить вам не во что,
Что идете войной наугад…
До свидания, девочки! Девочки,
Постарайтесь вернуться назад.

Давид Самойлов

Сороковые

Сороковые, роковые,
Военные и фронтовые,
Где извещенья похоронные
И перестуки эшелонные.
Гудят накатанные рельсы.
Просторно. Холодно. Высоко.
И погорельцы, погорельцы
Кочуют с запада к востоку.
А это я на полустанке
В своей замурзанной ушанке,
Где звездочка не уставная,
А вырезанная из банки.
Да, это я на белом свете,
Худой, веселый и задорный.
И у меня табак в кисете,
И у меня мундштук наборный.
И я с девчонкой балагурю,
И больше нужного хромаю,
И пайку надвое ломаю,
И все на свете понимаю.
Как это было! Как совпало —
Война, беда, мечта и юность!
И это все в меня запало
И лишь потом во мне очнулось.
Сороковые, роковые,
Свинцовые, пороховые.
Война гуляет по России,
А мы такие молодые!

Александр Межиров

Сон

Был бой.
И мы устали до потери
Всего, чем обладает человек.
Шутил полковник:
— Сонные тетери. —
И падал от усталости на снег.
А нам и жить не очень-то хотелось,—
В том феврале, четвертого числа,
Мы перевоевали,
Наша смелость,
По правде, лишь усталостью была.
Нам не хотелось жить —
И мы уснули.
Быть может, просто спать хотелось нам.
Мы головы блаженно повернули
В глубоком сне
Навстречу нашим снам.
Мне снился сон.
В его широком русле
Скользил смоленый корпус корабля,
Соленым ветром паруса нагрузли,
Вселяя страх и душу веселя.
Мне снился сон о женщине далекой,
О женщине жестокой,
Как война.
Зовущими глазами с поволокой
Меня вела на палубу она.
И рядом с ней стоял я у штурвала,
А в прибережных чащах,
Невдали,
Кукушка так усердно куковала,
Чтоб мы со счета сбиться не могли.
И мы летели в прозелень куда-то.
Светало на обоих берегах.
Так спали полумертвые солдаты
От Шлиссельбурга в тысяче шагах.
Ночной костер случайного привала
Уже золой подернулся на треть.
Проснулся я.
Кукушка куковала,
И невозможно было умереть.

Фатих Карим

Словно птица, бьёт крыльями ветер,
Разметал облака над землёй,
И стоят на дорогах озёра
С дождевою осенней водой.
Дождевая вода льётся с касок
И стекает за воротник,
Под намокшие полы шинелей
Ветер с новою силой проник.
Но дымятся спины от пара,
Режет плечи мешок вещевой.
В нём патроны, запалы. Гранаты
За ремнём. Весь набор боевой.
Вены вспухли: у нас много крови.
Нетерпеньем и силой горят
Наши чувства. Готов к наступленью
И к победе советский солдат.
Есть у каждого в тайном кармане
От любимой последняя весть.
В каждом сердце о матери память
И священная клятва есть.
Мы прорвёмся сквозь огненный ливень,
Опрокинем врага и сметём.
Мы — солдаты советской Отчизны,
Для неё и живём, и умрём.

Внеклассное мероприятие по литературе для учащихся 8—9-х классов, посвященное 60-летию Великой Победы

Ведущий: 9 Мая 2005 года в 60-й раз прогремит салют Победы. А в памяти народной и поныне живы безмерные страдания военных лет и безмерное мужество народа. Все яснее вырисовывается всемирно-историческое значение нашей Победы, значение всенародного боя с фашизмом, как удивительно емко сказал поэт: «Не ради славы, ради жизни на земле».

1 Чтец:

Вспомним всех поименно,
горем вспомним
своим…
Это нужно –
не мертвым!
Это надо –
живым!
Вспомним
гордо и прямо
погибших в борьбе…
Есть
великое право:
забывать
о себе!
Есть
высокое право:
Пожелать
и посметь.

2 Чтец:

Разве погибнуть
ты нам завещала,
Родина?
Жизнь
обещала,
любовь
обещала,
Родина.
Разве для смерти
рождаются дети,
Родина?
Разве хотела ты
нашей
смерти,
Родина?
Пламя
ударило в небо! –
ты помнишь,
Родина?
Тихо сказала:
«Вставайте
на помощь…» –
Родина.
Славы
никто у тебя не выпрашивал,
Родина.
Просто был выбор у каждого:
я
или
Родина.

Ведущий: Омск находился в тылу, но принимал в войне самое деятельное участие.
На фронт в составе 12 дивизий и соединений омского формирования ушли десятки тысяч омичей. А в Омск из прифронтовой полосы было эвакуировано около 100 различных заводов, с ними прибыло свыше 150 тысяч работников и членов их семей – город превратился в огромный военный завод. За период войны область сдала государству свыше 122 миллионов пудов хлеба, 7 миллионов пудов мяса и 34,5 миллиона пудов молока. Омичи помогали фронту не только самоотверженным
трудом, но и личными сбережениями, на которые приобретались танки, самолеты,
бронепоезда. За годы войны в Омске была собрана в помощь фронту сумма, приближающаяся к 250 миллионам рублей. На эти деньги были построены авиаэскадрилья, танковая колонна и 6 бронепоездов. Нельзя забывать о том, как помогали омичи блокадному Ленинграду. Туда было направлено свыше 80 вагонов сливочного масла, 11 миллионам рублей равнялась сумма, на которую были куплены продукты для ленинградцев. На фронт шли посылки с 20 тысячами полушубков, 68 тысячами шапок и 100 тысячами рукавиц. Начиная с 1941 года, в городе было развернуто до 22 госпиталей, а позднее число подошло к 37. Врачи
лечили, а жители города безвозмездно работали на оборудовании госпиталей и сдавали кровь. Так жил Омск во время войны: воевал, работал, кормил и лечил.

Исполняется песня из кинофильма «Освобождение» «Последний бой». Стихи и музыка М.Ножкина.

Мы так давно, мы так давно не отдыхали.
Нам было просто не до отдыха с тобой.
Мы пол-Европы по-пластунски пропахали,
И завтра, завтра, наконец последний бой.

Припев:

Еще немного, еще чуть-чуть,
Последний бой – он трудный самый,
А я в Россию, домой хочу,
Я так давно не видел маму.

Четвертый год нам нет житья от этих фрицев.
Четвертый год соленый пот и кровь рекой, –
А мне б в девчоночку в хорошую влюбиться,
А мне б до Родины дотронуться рукой.

В последний раз сойдемся завтра в рукопашной,
В последний раз России сможем послужить.
А за нее и помереть совсем не страшно,
Хоть каждый все-таки надеется дожить.

Ведущий: Когда началась война, Леня Федюнин, мечтавший стать художником, учился в художественном техникуме на Украине. Внезапная война помешала сбыться его мечте. Сначала фронт, затем госпитальная койка. После тяжелейшего ранения в позвоночник 19-летний солдат был направлен на лечение в глубокий тыл, в город Омск. Состояние его ухудшалось, он падал духом. Вот тогда врач Таисия Ивановна Щепкина пришла на собрание омских художников и, рассказав о Лене, обратилась к присутствующим: «Кто мог бы взять шефство над больным?» Все притихли. Молчание. Одна минута. Вторая. Стало неловко от тишины. «Я возьму шефство над молодым художником!» – сказал Кондратий Петрович Белов. Он оказался человеком слова и дела. Через несколько дней Кондратий Петрович пришел в госпиталь и принес мольберт, кисти и краски. Художник разговаривал с Леней, как с сыном. Юноша был счастлив. Жажда творчества просыпалась в нем. Один за другим он писал этюды… «Рассвет», «Закат», «Березовая роща»… Он хотел жить и творить.
Кто знает, какие картины создал бы художник Федюнин! Но ранение было жестоким и беспощадным. Вскоре Лени не стало… В тот горький день К.П.Белов пришел в госпиталь на очередное занятие – его не впустили в палату. Потрясенный художник заплакал. Прошли годы. При Омском госпитале инвалидов Великой Отечественной войны в 1985 году открылся музей истории госпиталя, в котором есть мемориальная палата. Портрет Лени висит над его кроватью. Он написан художником Владиславом Некрасовым, внуком К.П.Белова.

Звучит песня в исполнении Б.Окуджавы «Ах война, что ты, подлая, сделала».

Ведущий: В суровые для Родины дни поэты стали ее чутким нервом, отражая в стихах чувства, владеющие сражающимся народом: ненависть к врагу, готовность умереть за Отчизну, веру в Победу.

3 Чтец:

От черного дня до светлого дня
Пусть крестит меня испытаньем огня.
Идя через версты глухие,
Тобой буду горд,
Тобой буду тверд,
Матерь моя Россия!

Ведущий: В огне великого испытанья рождались новые поэты: С.Гудзенко, С.Наровчатов, А.Межиров, Е.Винокуров, С.Орлов, М.Луконин; омские поэты: И.Ливертовский, Г.Суворов, Н.Копыльцов.
В 1940 году Иосиф Ливертовский окончил омский педагогический институт и тут же был призван в ряды красной армии. Служил он в Новосибирске. Находил время много писать. Красивый, высокий, стройный. Началась война. Иосиф ушел на фронт. Он погиб под Орлом 10 августа 1943 год близ селения Столбище (выполняя задание, попал под обстрел и был убит). Стихотворение «Папиросы» он посвятил своему отцу.

4 Чтец:

Я сижу с извечной папиросой,
Над бумагой голову склоня.
А отец вздохнет, посмотрит косо –
Мой отец боится за меня.

Седенький и невысокий ростом,
Он ко мне любовью был таков,
Что убрал бы, спрятал папиросы
Магазинов всех и всех ларьков.

Тут же, рядом прямо во дворе,
Он бы сжег их на большом костре.
Но, меня обидеть не желая,
Он не прятал их, не убирал…

Ворвалась война, война большая.
Я на фронт – на запад уезжал.
Мне отец пожал впервые руку.
Он не плакал в длинный миг разлуки.

Может быть, отцовскую тревогу
Заглушил свистками паровоз?
Этого не знаю. Он в дорогу
Подарил мне пачку папирос. (И.Ливертовский. 1943 год)

Ведущий: Николай Тихонович Копыльцов родился в 1917 году. Детство провел в Хабаровске. В 1935 году поступает и в 1939 оканчивает филологический факультет ОГПИ. С первых дней на фронте. Участвует в боях под Москвой, Старой Руссой.
Погиб под Ленинградом в 1942 году. «Дивный, заворожённый поэзией, так много обещавший юноша станет известным тысячам читателей», – скажет о нем позже Николай Банников, знакомый Николая.

5 Чтец:

Сороковые, роковые.
Военные и фронтовые,
Где извещенья похоронные
И перестуки эшелонные.

Гудят накатанные рельсы.
Просторно. Холодно. Высоко.
И погорельцы, погорельцы
Кочуют с запада к востоку…

А это я на полустаночке
В своей замурзанной ушанке,
Где звездочка не уставная,
А вырезанная из банки.

Да, это я на белом свете,
Худой, веселый и задорный.
И у меня табак в кисете,
И у меня мундштук наборный.

И я с девчонкой балагурю,
И больше нужного хромаю,
И пайку надвое ломаю,
И все на свете понимаю.

Как это было! Как совпало –
Война, беда, мечта и юность!
И это все во мне запало,
И лишь потом во мне очнулось.

Сороковые, роковые,
Свинцовые, пороховые…
Война гуляет по России,
А мы такие молодые!

Ведущий: Георгий Кузьмич Суворов родился в 1919 году в Хакасии. В 1939 году был призван в армию. Служил в Омске. С первых дней войны участвовал в боях в составе Панфиловской дивизии. Ранен под Ельней. Весной 1942 года попал на Ленинградский фронт. Погиб в боях на реке Нарве 13 февраля 1944 года. Похоронен в г. Сланцы. Часто свои стихи он посвящал друзьям и героям.

6 Чтец:

Прекрасна ты была… И русскою душой
Ты землю русскую, как мать, свою любила.
Для мести и любви страна тебя взрастила
И радугу чудес взрастила над тобой.

Прекрасна ты была… И в час, когда грозой
Дохнули небеса и произвола сила
Над родиной твоей тень смерти заносила, –
Ты долг исполнила, долг неотложный свой.

Прекрасна ты была… Ты не дала врагам
Натешиться…Ты ненависть святую,
Железо и огонь в лицо метнула им.

И в свой предсмертный час ты поднесла к губам,
Комок родной земли и сладость поцелуя
Отчизне отдала, своим полям родным.

Звучит фонограмма В.Высоцкий «Сыновья уходят в бой»

Ведущий: Одна из улиц в центре Омска носит имя Героя Советского Союза Николая Бударина. Наш земляк получил это звание за форсирование Днепра в 1943 году. Вот как это было.
Авангардный полк Бударина под покровом сентябрьской ночи двинулся к Днепру. На последнем привале командир сказал: «Товарищи! Нельзя ждать, когда наведут мосты. Надо выиграть время. Переправимся на тот берег хоть вплавь».
Вскоре полк бесшумно рассредоточился вдоль левого берега. Через несколько минут подполковник уже беседовал с партизанами – днепровскими рыбаками, которые знали наиболее удобные места для переправы, а солдаты связывали плоты из бревен, досок и бочек из-под горючего. Бударин продумал до мелочей весь план переправы, отдал распоряжения боевым командирам и крепко пожал руку каждому из них. После этого все разошлись по местам, понимая, что назад пути нет.
Бударин остался один. Немного погодя он решительно зашагал к своей лодке. Долго тянется минута томительного ожидания – и вдруг раздается громкий шепот командира: «Вперед! За Родину. »
Переправа началась.
Первые люди и плоты добрались до мелководья, а правый берег все молчал. Немцы явно прозевали их. Бударинцы, оказавшись на земле, двинулись вперед. Тогда
над Днепром пронесся призыв человека, пришедшего сюда с Иртыша: «В атаку!»
Враг спохватился, но было уже поздно – главное сделано: полк зацепился за правый берег.

Ведущий: Мы помним прошлое. Мы ставим памятники погибшим. И один из самых величественных памятников – слово поэта.

3 Чтец:

У насыпи братской могилы
я тихо, как память, стою,
в негнущихся пальцах сжимая
гражданскую шапку свою…
И мертвых нетленные очи,
победные очи солдат,
как звезды сквозь облако ночи,
на нас не мерцая глядят.

Звучит песня «Братские могилы» (В.Высоцкий)

1 Чтец:

Разве камни
виноваты
в том,
что где-то
под землею
слишком долго
спят солдаты?
Безымянные
солдаты.
Неизвестные
солдаты…

2 Чтец:

Но когда-то,
но когда-то
кто-то в мире
помнил
имя
Неизвестного
солдата!
Ведь еще
до самой смерти
он имел друзей
немало.
Ведь еще
живет на свете
очень старенькая
мама.
А еще была
невеста.
Где она теперь –
невеста.
Умирал солдат –
известным.
Умер –
Неизвестным.

Ведущий: Давно закончилась война… Затекли и сравнялись с землей окопы, заросли травой временные фронтовые дороги, цветами покрылись блиндажи. Но земля всегда будет помнить о войне. И люди помнят.

Звучит песня «А может, не было войны» (А.Розембаум)

Ведущий: Будем же признательны людям, чья юность была опалена жестокой войной. Людям, которые, сражаясь с немецко-фашистскими захватчиками, твердо знали, что идет «страшный бой…кровавый, смертный бой не ради славы, ради жизни на земле». Никто не забыт и ничто не забыто.